ГАРАНТ: односторонний зачет встречных требований, когда по одному из требований истек срок исковой давности
1. Возможно ли произвести односторонний зачет встречных требований (уведомление), когда по одному из требований (заем) истек срок исковой давности (заем должен был быть выплачен до августа 2015 года, зачет требований в конце 2018 года)?
Зачет инициирован со стороны должника по истекшему займу (сроку давности).
Является ли уведомление о зачете в данном случае признанием заключения договоров? Возможны ли вышеуказанные действия по зачету?
2. В договоре цессии указан предмет уступки (денежные средства), но не указана природа их возникновения между цедентом и должником. При этом расчет между цедентом и цессионарием реален (денежные средства).
Законна ли такая цессия (определен ли в ней предмет договора)?
3. Займы выданы в 2016 году. Сроки выплаты займа истекли в конце 2019 года. Директор был в должности с 2019 по 2021 год. За это время производились частичные малые выплаты по займам. Предшественниками и преемниками директора меры по взысканию не предпринимались. Следовательно, срок давности по основному долгу истек в 2022 году.
Проценты за какой период может взыскать кредитор? К какой ответственности в таком случае могут привлечь директора, занимавшего должность в 2019-2021 годах (убытки и другое)?
1. В соответствии со ст. 411 ГК РФ не допускается зачет требований, по которым истек срок исковой давности. Согласно разъяснениям, данным в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 N 6, зачет не влечет юридических последствий, если по активному требованию истек срок исковой давности. В то же время истечение срока исковой давности по пассивному требованию не является препятствием для зачета. Напомним, что активным признается требование лица, которое осуществляет зачет своим односторонним волеизъявлением. Требование, против которого зачитывается активное требование, признается пассивным (пункты 10, 11 Постановления N 6).
Таким образом, на сегодняшний день обстоятельства, описанные в вопросе, не препятствуют совершению зачета, поскольку срок исковой давности истек только по пассивному требованию.
Как следует из информации в вопросе, зачет был осуществлен в конце 2018 года.
На тот момент ст. 411 ГК РФ действовала в той же редакции, что и сейчас (изложена в текущей редакции Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ, действует с 1 июня 2015 г.). При этом суды на тот момент продолжали руководствоваться разъяснениями, согласно которым обязательство не может быть прекращено зачетом встречного однородного требования, если по заявлению другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек (п. 10 Обзора, доведенного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65). Смотрите, к примеру, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 04.06.2019 N 07АП-4621/19, постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 02.08.2017 N Ф08-5447/17 по делу N А32-17600/2016, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 06.10.2016 N Ф06-12628/16 по делу N А12-55162/2015.
К тому же данное разъяснение, равно как и п. 18 Постановления N 6, согласуется с нормой п. 3 ст. 199 ГК РФ, в силу которой односторонние действия, направленные на осуществление права (в частности, зачет), срок исковой давности для защиты которого истек, не допускаются.
Таким образом, описанный в вопросе зачет мог быть совершен и в 2018 году.
Что касается вопроса о том, является ли уведомление о зачете признанием заключения договоров, на него можно ответить только утвердительно. Очевидно, что, заявив о зачете, лицо исходит (по крайней мере формально) из существования соответствующих требований.
2. Договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, к которым в любом случае относится условие о предмете договора (п. 1 ст. 432 ГК РФ).
Предметом договора цессии является уступка права (требования), возникшего из конкретного обязательства. Поэтому в договоре цессии должна быть определена конкретная обязанность должника, по отношению к которой у кредитора возникает право требования (ст. 307 ГК РФ, смотрите также постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2017 N 18АП-4345/17). То есть договор цессии должен содержать положения, позволяющие установить, по какому именно обязательству передается право (требование) и на чем это обязательство основано (предмет обязательства и основания его возникновения) (смотрите также постановление Семнадцатого ААС от 02.08.2017 N 17АП-7211/17).
В данном случае, как следует из вопроса, обязательство, в котором осуществляется замена кредитора, в договоре цессии не индивидуализировано. Соответственно, предмет договора цессии в этом случае сторонами не согласован.
Отсутствие в договоре цессии ссылки на конкретное обязательство, из которого возникло уступаемое право, невозможность индивидуализировать период образования задолженности, в отношении которой уступается право требования (при длящихся правоотношениях), делает договор беспредметным, в связи с чем он признается незаключенным (определение Верховного Суда РФ от 14.08.2017 N 305-ЭС17-10485, постановления Второго ААС от 20.05.2016 N 02АП-1684/16, Шестнадцатого ААС от 20.11.2015 N 16АП-3076/15).
Однако отметим, что отсутствие в договоре цессии прямого указания на договор, из которого возникло обязательство, само по себе может и не повлечь признания договора цессии незаключенным и перехода права (требования) по обязательству несостоявшимся, если из совокупности конкретных обстоятельств можно сделать вывод о том, что между цедентом и цессионарием существует определенность относительно предмета договора цессии (п. 12 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса РФ, сообщенного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120). Это соответствует правилу п. 3 ст. 432 ГК РФ, согласно которому сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ).
Как подчеркивают судьи, неопределенность в отношении содержания договоренностей сторон может быть устранена исполнением в том случае, если в результате исполнения предмет договора стал определимым, т.е. возможно установить, в отношении какого права произведена уступка. Например, во исполнение договора уступки права требования, в котором отсутствует указание на конкретные обязательства должника, цедент передал цессионарию документы, которые подтверждают основания и период возникновения задолженности. Если же несмотря на частичное исполнение сторонами договора цессии, между сторонами сохраняется неопределенность в отношении переданных обязательств, такой договор признается незаключенным (постановление АС Поволжского округа от 03.08.2015 N Ф06-26138/15).
Таким образом, предмет договора цессии в данном случае не согласован и имеются формальные признаки для признания договора незаключенным. Вместе с тем в случае спора суд может и не признать договор незаключенным, если придет к выводу о том, что между цедентом и цессионарием существует определенность относительно предмета договора цессии.
3. Согласно п. 1 ст. 207 ГК РФ с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительным требованиям (проценты, неустойка, залог, поручительство и т.п.), в том числе возникшим после истечения срока исковой давности по главному требованию.
В случаях, когда по условиям договора займа (кредита) проценты подлежат уплате позднее возврата основной суммы займа (кредита), срок исковой давности по требованию об уплате процентов, начисленных до наступления срока возврата займа (кредита), не зависит от истечения срока исковой давности по требованию о возврате основной суммы и исчисляется по общим правилам (абзац третий п. 26 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43).
В тексте вопроса не уточнено, в какие сроки по условиям договора должны были быть уплачены проценты на сумму займа. Указано лишь, что сроки выплаты займов истекли в конце 2019 года, отсюда логично предположить, что и упомянутые проценты должны были быть уплачены также в 2019 году. Последние выплаты по договорам были в 2019 году, и, следовательно, срок исковой давности по требованиям об уплате основного долга и процентов за пользование займом в любом случае истек не позднее 2022 года (также смотрите, к примеру, решение Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда Волгоградской области от 20.08.2024 по делу N 2-2804/2024). А учитывая положения ст. 207 ГК РФ, также истекли сроки исковой давности по требованиям об уплате неустойки.
Что касается рисков привлечения директора-заимодателя к ответственности, то здесь нужно учесть следующее. В силу норм ст. 53.1 ГК РФ директор организации обязан возместить по ее требованию (требованию учредителей (участников)) убытки, причиненные по его вине юридическому лицу, если доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей директор действовал недобросовестно или неразумно. Критерии и частные случаи такой недобросовестности и неразумности действий (бездействия) директора приведены в пунктах 2, 3 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62. В том же постановлении разъяснено, что судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юрлицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска (абзац второй п. 1).
В данной ситуации в течение периода осуществления директором своих полномочий имели место платежи по займам, а срок исковой давности на момент прекращения полномочий еще не истек. То есть, сугубо формально, бездействие директора к убыткам юрлица не привело. Однако окончательное решение примет только суд с учетом всех обстоятельств.