ГАРАНТ: правовые последствия при "прощении" цедентом цессионарию оплаты вознаграждения за уступку права требования

Сторонами договора цессии являются 2 ИП. Какие правовые последствия наступят для сторон при "прощении" цедентом цессионарию оплаты вознаграждения за уступку права требования? Срок оплаты за уступку не наступил.

По данному вопросу мы придерживаемся следующей позиции:

Поскольку ограничение, предусмотренное для отношений по дарению между коммерческими организациями, распространяется и на индивидуальных предпринимателей (далее - ИП), то в случае, если прощение долга будет квалифицировано судом в качестве дарения, такая сделка является недействительной (ст. 168, ст. 170 ГК РФ).

Обоснование позиции:

В соответствии с п. 1 ст. 415 ГК РФ обязательство может быть прекращено прощением долга - освобождением кредитором должника от лежащих на нем имущественных обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. При этом, как следует из разъяснений, приведенных в п. 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств" (далее - Постановление N 6), для прощения долга не имеют значения наступление срока или условия для исполнения обязательства.

Как указано в п. 31 того же Постановления N 6, прощение долга не свидетельствует о заключении договора дарения, если совершается кредитором в отсутствие намерения одарить должника. Об отсутствии такого намерения могут свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству (например, признанием долга, отсрочкой платежа по другому обязательству, досудебным погашением спорного долга в непрощенной части и т.п.), достижение кредитором иного экономического интереса, прямо не связанного с прощением долга, и т.п.

Отношения кредитора и должника по прощению долга квалифицируются судом как дарение только в том случае, если будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара (пункт 3 статьи 423 ГК РФ). В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, подпунктом 4 п. 1 которой, в частности, не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.

В этой связи следует отметить, что судебная практика исходит из того, что ограничение, предусмотренное подпунктом 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ, для отношений по дарению между коммерческими организациями распространяется и на индивидуальных предпринимателей (смотрите, например: постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 19.03.2010 по делу N А65-5053/2009: "При новом рассмотрении суду дополнительно необходимо установить являлась ли Хафизова Л.А. на момент совершения сделки о прощении долга индивидуальным предпринимателем, поскольку применительно к пункту 1 статьи 575 ГК РФ дарение не допускается в отношениях между коммерческими организациями").

Так, например, Высший Арбитражный Суд в определении РФ от 28.11.2011 N ВАС-15225/11 указал на то, что довод заявителя о том, что стороны по договору уступки прав требования не являются юридическими лицами, отклоняется, поскольку в соответствии с пунктом 3 статьи 23 ГК РФ к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, применяются правила Гражданского кодекса Российской Федерации, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения. Таким образом, ограничение, предусмотренное для отношений по дарению между коммерческими организациями, распространяется и на индивидуальных предпринимателей.

Данная позиция поддерживается и более поздней судебной практикой. В постановлении Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 18.09.2023 N 21АП-3394/21 суд отметил, что предоставленные соглашения о прощении долга индивидуальными предпринимателями являются договорами дарения и подчиняются запрету, установленному подпунктом 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ. Как указал суд, такая позиция соответствует выводам, ранее сделанным Высшим арбитражным судом Российской Федерации в пункте 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.12.2005 года N 104 и поддерживается в судебной практике (определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.08.2020 года N 306-ЭС19-2986 (5), постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14.08.2021 года N Ф04-5728/20, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.12.2020 года N Ф06-68070/20, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 13.04.2021 года N Ф06-1994/21).

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (п. 1 ст. 168 данного Кодекса). При этом законом установлено исключение из данного правила: сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на охраняемые законом интересы третьих лиц, является ничтожной (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

Таким образом, в случае, если соглашение о прощении долга будет квалифицировано судом в качестве дарения, то такая сделка является недействительной (ничтожной) (ст. 168, 170 ГК РФ). Смотрите, например: постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 05.10.2022 N Ф08-9360/22, постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27.10.2022 N Ф01-4880/22, постановление Арбитражного суда Московского округа от 05.11.2019 N Ф05-14043/18 по делу N А40-106441/2014; апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 29.11.2021 по делу N 33-16553/2021).

Отметим, что по одному из дел суд учел недопустимость дарения в отношениях между субъектами коммерческой деятельности, включая индивидуальных предпринимателей, но исходил из отсутствия оснований для признания оспариваемых договоров недействительными, поскольку они не посягают на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, не нарушают правовую и имущественную сферы истца, который добровольно вступил в соответствующие отношения, возвратил объекты недвижимости в свою собственность во внесудебном порядке, в связи с чем суд пришел к выводу о том, что признание данных договоров недействительными не может достигнуть предусмотренных процессуальным законодательством целей судебной защиты (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 17.02.2022 N Ф04-8063/21).